До Казахстана добрались "школьные убийства"?

В Петропавловске вооружённый девятиклас­сник ранил троих учеников. По одной из версий, на преступление его толкнула деструктивная интернет-игра. Действительно ли современные игрушки ломают психику детей? Насколько защищены наши школы от подобных инцидентов? Что намереваются предпринять в связи с этой ситуацией в ВКО, разбирался корреспондент YK-news.kz.

Ученик с топором

Страшный "урок жизни" внезапно получили утром 13 февраля 2023 года ученики и учителя школы № 4 города Петропавловска, а с ними и вся страна. Похоже, до нас докатился "колумбайн"* — школьные убийства.

Ровно в 7.40 в школу вошёл девятиклассник, ранее считавшийся тихим и неприметным учеником. Через 12 минут в РОВД Петропавловска поступило сообщение о вооружённом нападении. Фигура в самодельной маске внезапно возникла на пороге туалета и бесшумно набросилась на детей, находившихся поблизости.

— Я хотел зайти в туалет, открываю дверь, а он начинает бить меня топором, — вспоминает один из пострадавших. — Он был в школьной форме, в кофте, в маске и с топором. Там еще был нож.

Десятиклассник получил два удара топором по голове. Ещё одну девочку из 10 класса нападавший ударил обухом в область предплечья и дважды — в голову. Удар обухом топора по голове получил также девятиклассник.

Как рассказали свидетели, ранив троих, подросток отошёл и встал у стены. Его разоружили учителя и старшеклассники. Пострадавших увезли в реанимацию. К счастью, все остались живы.

Досмотр возможен?

Полиция сообщила, что подросток, покушавшийся на жизнь троих старшеклассников, беспрепятственно пронёс оружие в школу, так как турникеты на входе были отключены, а металло­искателя не было вовсе.

— Это как такое возможно, чтобы в школу заходили с ножом и топором? — негодует мать одного из раненых. — Должна быть охрана, чтобы проверять сумки детей.

Реакция государственной власти на инцидент в Петропавловске была в том же духе.

— Как мы видим, даже внутри школы есть риски, — констатирует премьер-министр РК Алихан Смаилов. — Поэтому необходимо пересмотреть этот вопрос и провести проверку всех учебных заведений. Надо увеличить количество видеокамер, рассмотреть вопрос усиления контроля на входе в школы. МВД — внести согласованные предложения, Минздраву — взять под особый контроль лечение пострадавших детей. Минпросвещения совместно с МВД и МЧС - разработать уроки безопасности, через которые дети должны четко знать, как вести себя в разных ситуациях.

На волне эмоций общественность и власть требуют предотвратить любой пронос опасных предметов в школу. Но возможно ли осуществить это на практике? С таким вопросом мы обратились к руководителю управления образования ВКО Инессе Чернышевой. Следует заметить, что Инесса Александровна имеет богатый опыт директора в прославленной усть-каменогорской гимназии № 38.

— Даже если есть металлодетектор, он ничего не определит, — выражает мнение Инесса Чернышева. — Начнём с того, что это нарушение прав ребёнка. Мы не имеем права его обыскивать. И потом, мало ли металла в рюкзаке ребёнка? Циркуль, металлическая линейка, кнопки на рюкзаке. Комплексная проверка будет проходить у нас с 20 февраля по 20 марта. В основном будут смотреть видеонаблюдение, лицензированную охрану, "тревожные кнопки", подключение к ЦОУ (Центр оперативного управления - прим. ред.). По техническому обеспечению наша область стоит на достаточно высокой ступени. Но как бы мы ни оснащались, стопроцентной защиты нет.

Того же мнения придерживаются в одной из городских школ, куда наш корреспондент отправился, чтобы выяснить, имеются ли в организациях образования технические средства для предотвращения подобных инцидентов.

— Видеонаблюдением нас до конца оснастили в 2021 году, — поясняет завхоз. — На данный момент у нас 43 цифровые камеры и 16 аналоговых. С Ситуативным центром связаны 22 уличные камеры. По поводу камер внутри — у фирмы, которая выиграла конкурс на охрану, в технической спецификации стоит требование подключения камер к ЦОУ. Но пока подрядчик не может поставить соответствующие программы, чтобы камеры работали в полном объёме. На ситуацию внутри школы полиция сможет отреагировать только по "тревожной кнопке". У нас их две. Внутри школы территория вся просматривается, особенно в местах массового скопления: спортзал, актовый зал, столовая. Камер нет, конечно, в туалетах. В кабинетах стоят только в предшколе. За камерами наблюдает вахтёр. Но может сработать эффект внезапности. Человек же не сидит за монитором постоянно. И охранник один, без оружия. У него есть ручной металлоискатель. Его предоставляет охранная фирма. Но каждого входящего ученика он не досматривает.

Алгоритм известен

Итак, беспричинный досмотр личных вещей учеников запрещён законом и требует больших временных затрат. Пойдёт ли на это наша власть, когда схлынут первые эмоции и станут очевидны все трудности этого процесса? С точки зрения школьной практики, это кажется маловероятным. Куда более реальной представляется отработка навыков правильного реагирования на террористическую угрозу. Делается ли это в наших учебных заведениях сейчас?

— У нас на такой случай есть инструкции по безопасности, — отмечает директор школы. — Их разработали, когда произошли первые нападения на школы в России. По случаям терроризма мы уже проводили плановую тренировку в октябре. Закрываемся изнутри. По легенде, роль террористов играли старшеклассники. Имеется запись для трансляции по радио: "Террористическая угроза! Просим всех оставаться в классах!" Наша школа хорошо оснащена технически. Я могу подойти, взять микрофон, и все услышат.

В алгоритме безопасности учтён опыт соседней страны, где учителя успешно спасали детей от расстрелов, своевременно перекрывая преступникам доступ в кабинеты. Правила действий в условиях террористической угрозы доступны учащимся. Как раз в момент нашего посещения в школе развешивали обновлённые стенды. По словам директора, они были заказаны ещё к 1 сентября, но фирма смогла изготовить их только сейчас. Информационно-разъяснительной работой учителя также занимаются.

— Экстренные классные часы по поводу сообщений о заложенных взрывных устройствах мы уже провели, — констатирует заместитель директора по воспитательной работе. — Классным руководителям сброшены презентации по всем видам террористической угрозы. Но по "колумбайну" пока ничего не было. Это свежая угроза. У нас нет данных, что на самом деле произошло. Возможно, это конфликт отдельной школы. Ждём разъяснений от Минпроса и полиции. С учителями на совещании говорили, а с детьми пока нет. Чтобы не было лишней пропаганды. Учителя и психологи в боевой готовности. Но есть одна беда. Раньше такого не было.

Несмотря на то что в посещённой нами школе имеется практически всё, что предписано правилами на такой случай, педагоги признались, что не уверены в полной безопасности. Нападение может произойти в таком месте, куда не сразу добежит безоружный охранник. Именно охранник, обязанный поднять тревогу и предотвратить нападение, может погибнуть первым, как это произошло при одном из последних расстрелов в России. Сумеет ли технический персонал вовремя воспользоваться второй "тревожной кнопкой"? И когда полиция сумеет прибыть на зов? В любом случае, возможны жертвы. Получается, что техническое оснащение — это ещё не всё?

Жестокие игры

Все педагоги, с которыми нам довелось говорить, считают, что школьные убийства — это угроза изнутри. И предотвращать её следует загодя, чтобы в головах подростков не созревала мысль устроить бойню. По одной из версий, "петропавловского лесоруба" толкнула на преступление опасная интернет-игра, по условиям которой требовалось ранить четверых.

— Сегодня мы сталкиваемся с большим количеством агрессивных интернет-игр, которые проповедуют разрушительное начало, — констатирует Инесса Чернышева. — Дети, у которых неокрепшая психика, особенно в подростковом возрасте, погружаясь в эту игру, не понимают, что общаются с живыми людьми. Одноклассника, который толкнул его, обидел, ребёнок воспринимает не в реальности, а в том виртуальном мире, в котором есть несколько жизней. Для них убийство — ещё один уровень игры. В моей практике были такие ситуации, когда я убедилась, что это состояние становится опасным для ребёнка. Мне кажется, первые признаки этого - когда ребёнок становится отрешённым, часто задумывается и уединяется, прячет игру, которой увлечён. В любом случае, дети с интеллектом понимают, что это им во вред. Но это так затягивает! Вовремя заметить - это важно. Если не заметим, может произойти трагедия.

Тревогу педагогов разделяют детские психологи. Они считают, что опасность несут не только деструктивные игры. На агрессию с малолетства заряжают наших детей даже популярные  мультфильмы и мягкие игрушки.

— У детей сегодня бесконтрольный телефон и игры, родители не фильтруют, что смотрит ребёнок, — признаёт школьный психолог. — Мой ребёнок в шесть лет уже сам знает, что "это смотреть не надо. От этого сны потом страшные!", и сам переключает. Начинается всё со страха, потом перерождается в агрессию. Внутри копится напряжение. Может сработать элементарная защитная реакция — неадекватная оценка ситуации и ответная агрессия. Во многих современных мультиках и фильмах уже в разговорах героев посыл агрессивный. Жуткие игрушки "Хагги Вагги" тоже играют свою роль. Эта зубастая улыбка. Его вроде представляют как нестрашного зверя. Но на лице-то у него зверский оскал. В результате у детей возникает искажение представлений о внешнем мире. Они не понимают, что так выглядит опасность. Многие интернет-игры также искажают представление о реальности. Есть запасные жизни, ты можешь начать заново. В младшем школьном возрасте вообще нет понимания, что жизнь заканчивается. А все эти игрушки размывают реальность смерти.

Специалисты в один голос говорят, что формирование психики ребёнка происходит прежде всего в семье. Это дома родители должны научить ребёнка отличать опасный интернет- и видеоконтент. Им же следует аккуратно знакомить детей с трагедией и показать ценность человеческой жизни.

— К сожалению, родители мало общаются со своими детьми, — считает Инесса Чернышева. — Мы сами даём им телефон, чтобы они нам не мешали, сами выталкиваем в виртуальный мир, а потом жалуемся, что ребёнок с нами не разговаривает. А как он может, если мы с самого детства не приучили его к общению с нами? Моя рекомендация родителям — не стесняться смотреть, какие сайты ребёнок посещает, какие поисковые запросы отправляет, какие игры загружает, чем интересуется. Это не нарушение личного пространства, а забота о безопасности. Естественно, это нужно делать деликатно, разговаривать с ребёнком, объяснять. Махание шашкой вызывает только ответную агрессию и ещё более плотное закрытие от родителей. Если мы нарушаем это личное пространство, надо спокойно, доверительно объяснить, с какой  целью.

Проверять не портфели, а головы?

На сегодня о личности "петропавловского лесоруба" известно, что ранее этот ребёнок ни у кого опасений не вызывал. Был спокойным, не эмоциональным. Воспитывается в неполной семье, есть только мама. С сентября по ноябрь не посещал школу по состоянию здоровья. По имеющейся информации, проходил лечение по поводу психоневрологического диагноза. Состоит на учёте в ПНД.

Это весьма похоже на то, что известно о российских "колумбайнерах". Все они также характеризовались как тихие и незаметные. Совершив преступление, трое из 12 покончили с собой, четверо отправлены на принудительное психиатрическое лечение.

— На самом деле очень часто такие действия происходят от детей тихих, незаметных, — выражает мнение руководитель управления образования ВКО. — Шумные, хулиганистые — на виду, они предсказуемы. Эмоцию выплеснут и побегут дальше. А есть дети нераскрытые. Чаще всего это дети, которые подавлены волевыми родителями. В ответ на жалобы ребёнку говорят, что он должен сам за себя постоять. И ребёнок, который не нашёл понимания и поддержки от родителей, зажимается и копит обиду. Он смотрит на мир другими глазами. Там его обидели, дома его не поняли. Рано или поздно у него это вырвется. Сейчас мы будем пересматривать программы социально-психологической службы школ. Может быть, нужно изменить комплекс диагностик. Появилась тенденция. И чтобы выяснить, насколько она проникла в нашу среду, мы должны изучать. Понятно, что ни одна диагностика стопроцентного результата не даст. Но какой-то процент она определит. Сейчас будет дано поручение психологическим службам города и каждой школы создать рабочую группу для отработки комплекса мер по определению уровня тревожности, уровня агрессии, игровой зависимости. Здесь мы не должны ждать, когда гром грянет. Надо сработать на опережение.

Школьный психолог признаёт, что подобные методики специалистам хорошо известны. Но такая диагностика проводится в школах точечно, по запросу.

— Допустим, ребёнок проявляет повышенную эмоциональность, не может сдержаться, — описывает психолог. — Классный руководитель обращается к нам. У него дети на виду. За день разные ситуации бывают, в которых они, как на ладони. Поэтому именно классные часто бьют тревогу. Работаем также по запросам родителей, которых встревожили изменения в поведении ребёнка.

Сегодня у специалистов есть перечень необходимых диагностик, но методики исследования каждый психолог подбирает сам. Если новые виды тестирования введут в школьную практику, то, по мнению нашей собеседницы, неплохо было бы подготовить и перечень утверждённых методик, которые были бы понятны учащимся и просты в обработке. Впрочем, на пути столь необходимых исследований обнаруживается серьёзная помеха.

— Чтобы провести со всем классом диагностику, нужно согласие всех родителей, — подчеркивает завуч по воспитательной работе. — А большинство родителей по разным причинам такого согласия не дают. Получается, что продиагностируем 20 человек, а что в головах ещё у пяти, мы не знаем. Ранее на психологические обследования не нужно было согласие. И при этом ребёнка не третировали, информация не раскрывалась.

Обратная сторона инклюзии?

Причиной ещё одной серьёзной озабоченности родителей и педагогов стало наличие у "петропавловского лесоруба" психиатрического диагноза. Не секрет, что в казахстанских школах активно внедряется инклюзивное обучение, предполагающее, что дети с особенностями должны учиться в обычных школах и классах. Это не вызывает сопротивления у родителей здоровых детей, когда речь идёт о детях с нарушениями зрения, слуха, опорно-двигательного аппарата. Но в свете петропавловского инцидента может обостриться отношение к детям с психоневрологическими нарушениями. Эту мысль в разговоре с корреспондентом высказывали многие учителя. А ведь отношение к детям с инвалидностью и прежде было не самым простым. Они часто становятся жертвами травли из-за своих особенностей.

— Моего сына одноклассница целую перемену таскала за волосы, — делится мать ребёнка с инвалидностью. — Он уронил её пенал. Сказала матери этой девочки, а она говорит: "Пусть не лезет!" Но он же не специально это сделал. У него координация движений нарушена. Я всегда учила его, что девочек обижать нельзя. Но после этого сказала: "Давай сдачи!"

В школе подростки обсуждают "лесоруба" иронически. Большинство считает его "психом". Кто может поручиться, что после происшествия в Петропавловске особенные дети не подвергнутся ещё более жестокому буллингу? И как может отреагировать на незаслуженную обиду ребёнок с нарушенной психикой? Практика инклюзии внезапно может повернуться очень опасной стороной. Едва ли власти пойдут на то, чтобы отправить на надомное обучение или в специальные школы детей, состоящих на учёте в ПНД. Но педагоги считают, что школа имеет право знать об имеющемся у ребёнка диагнозе.

— Если вы что-то от нас скрываете, тогда вы несёте ответственность за последствия, — выражает мнение Инесса Чернышева. — У меня были случаи, когда родители не сказали, что у ребёнка эпилепсия. Но это важно, чтобы мы знали. У медика должен быть набор препаратов для оказания ему первой медицинской помощи. К сожалению, не всегда родители предоставляют информацию. Но иногда это бывает во вред ребёнку. Социализация заключается в том, что родители не должны стесняться ребёнка такого, какой он есть. Чтобы социум принял человека, он должен о нём знать, чтобы правильно к нему относиться, правильно реагировать. Мы должны найти такие слова, чтобы оградить его от конфликтов.

По сообщениям республиканских СМИ, сегодня с дискриминацией на волне эмоций вокруг инцидента уже сталкиваются особые дети в самом Петропавловске. Члены общественного объединения "Мой ребёнок" обратились в прокуратуру с просьбой дать правовую оценку этой травле.

Ирина Плотникова

*Колумбайн — нарицательное наименование практики массовых школьных убийств. Название появилось после бойни, устроенной двоими подростками в школе "Колумбайн" штата Колорадо 20 апреля 1999 года. В результате стрельбы погибли 13 человек. Последователи убийц из Колорадо называют себя "колумбайнерами". В России самые громкие массовые убийства в учебных заведениях произошли в 2014 году в Москве (двое погибших, один раненый), в 2018 году в Керчи (21 погибший, 67 раненых), в 2021 году в Казани (девять погибших, 21 раненый) и в Перми (шесть погибших, 47 раненых). Всего за последние годы в соседней стране произошло 12 таких инцидентов.