В Усть-Каменогорске ветерана Великой Отечественной войны пришлось увозить из больницы в багажнике авто

Давая клятву Гиппократа, врачи обещают помогать и, главное, не вредить. То есть не делать ничего такого, что может плохо отразиться на больных. Вот только иногда строго придерживающиеся протокола медики не замечают, как их принципиальное следование правилам подчас приводит к трагедии.

Не положено

22 июня 94-летний ветеран Великой Отечественной войны Анатолий Тригуб попал в Усть-Каменогорскую городскую больницу № 1 с переломом ноги — оступился в квартире. В травматологии быстро наложили гипс-сапожок и оставили дедушку лежать в проходном коридоре приемного покоя.

— Около четырех вечера выкатили нам дедушку на каталке и сказали ждать, — рассказывает свою версию событий дочь Анатолия Тригуба Наталья Бубенщикова. — Смутило то, что папа был совершенно раздет. Даже одеяла не дали. У меня с собой простынка была, ею я папу и накрыла.

Через час ожидания Наталья решила обратиться к персоналу с вопросом по поводу транспортировки отца домой, однако, по словам женщины, никто из медицинских работников не обращал на ее просьбы никакого внимания.

— Особенно неприятно было то, что папа тоже пытался просить проходящих мимо медсестер, чтобы они помогли нам уехать домой, но никто на него даже не смотрел: бормочет там что-то старик, ну и пускай, — продолжает рассказывать женщина. — Тогда я поднялась к врачу, который гипс накладывал, спросила, могут ли нам выделить машину скорой помощи, чтобы добраться до дому. Ехать-то две остановки от больницы до Ворошилова. Но мне ответили, что машина для транспортировки больных одна, когда освободится, неизвестно, потому что необходимо перевозить больных коронавирусом. И снова: ждите.

Наталья простояла в коридоре больницы рядом со стонущим от боли отцом четыре часа.

— К вечеру уже прохладно стало, я попросила у персонала одеяло, чтобы укрыть отца. Все это время папа спрашивал у меня, почему мы не едем домой, а я не знала, что ему ответить, — опускает глаза Наталья. — В девятом часу вечера позвонила сыну. Саша примчался с работы, раскричался там в больнице...

Но, по версии Натальи, на возмущение молодого мужчины медперсонал вновь заявил, что транспортировка больных до дома не входит в обязанности больницы. И если родственники пациента желают, могут продолжить ожидание спецбригады скорой помощи.

— Я когда деда практически голого в коридоре увидел, так разозлился, — пытаясь сдержать гнев, говорит Александр Бубенщиков. — Ору этим всем врачам, которые мне там попались: что же вы делаете? Разве можно так с пожилым человеком? Тем более с ветераном войны! На 9 Мая к нему аким области приезжал с поздравлениями, а теперь, когда реальная помощь понадобилась, всем наплевать!

Своими силами

Стали вызывать такси. Но таксисты не соглашались везти лежачего человека.

— Кое-как Саше удалось найти знакомого с машиной, который согласился помочь, — продолжает свой рассказ Наталья. — Мальчик приехал, откинули сиденье, видим, что расположить дедушку получится наполовину в багажнике, но уже не до удобств было. Стали поднимать папу на матрасе с каталки, а работники приемного покоя давай кричать нам, чтобы мы матрас и одеяло отдали. Я спрашиваю: как же мы его повезем без этого матраса? Шевелить-то дедушку нельзя. Препирались-препирались с ними, пообещали привезти им матрас позже, а одеяло они все-таки у нас забрали, не разрешили взять с собой. Да еще и предупредили, что, если мы матрас не вернем, они, мол, в полицию заявят.

Около девяти вечера Наталья с сыном и больным отцом стояли возле подъезда, не зная, как им поднять пожилого дедушку со сломанной ногой на четвертый этаж.

— Мы уже уставшие были, совершенно вымотанные, — делится Наталья. — Я ведь тоже не юная давно — 61 год. Папа измучился, ему и ногу больно, и обидно, и стыдно в простыне в багажнике лежать. Соседи мимо нас проходят, охают, говорят, как же так!.. А мы опять стоим, что делать, не знаем. Саша с другом, который нас довез, сначала сами хотели дедушку донести, так ведь опасно. У матраса ручек нет, нести неудобно, не дай бог, уронят. Ну вот как быть?

Кто-то из соседей предложил вызвать МЧС.

— Звонили мы в МЧС уже без всякой надежды, но ребята приехали очень быстро, — с благодарностью произносит женщина. — Привезли носилки с собой, подняли нам папу в квартиру. Я хотела денег им дать, а они: да вы что, как мы за фронтовика деньги брать будем? И уехали.

Беда не приходит одна

Ночью у Анатолия Дмитриевича начался бред.

— Он как в полузабытьи каком-то был, — рассказывает Наталья. — Стал кричать, что нога болит. А потом: "Наташа, вези меня домой! Почему они просто идут мимо? Пускай вернут мою рубашку и брюки, пускай снимают этот сапог, мне нужно домой!"  Это, видать, от дневных впечатлений у него началось.

Следующие сутки Наталья провела без сна. Не отходила от страдающего от боли отца.

— Всю ночь с 22 на 23 я ждала, когда же утро настанет, — со вздохом говорит дочь Анатолия Тригуба. — В больнице нам обещали, что утром придёт участковый врач, которого уведомят, что дедушку на "скорой" увозили. Я надеялась, что ему хоть обезболивающее утром поставят. Весь день прождали опять — не было врача.

Потом снова бессонная ночь и непрекращающийся бред мучающегося от боли родного человека. В среду 24 июня Наталья сама позвонила в поликлинику и вызвала врача. Оказалось, что доктор даже не знал, что на его участке больной остро нуждается в помощи. Пришла врач, осмотрела, поставила укол и сказала… вызывать психиатра.

— У дедушки же рассудок помутился, вам другой специалист нужен, — заметила участковый врач.

Наталья в очередной раз бросилась к телефону.

— Приехала бригада, заходят, а врач говорит: "Ой, так у вас тут дедушка. Мы-то думали, здесь буйный. Это же от стресса. Пожилые люди же, сами знаете, какие ранимые. Конечно, ему обидно стало там, в больнице. Из-за равнодушия… Да и нога беспокоит сильно. У меня и препаратов-то таких с собой нет. Вам нужно попасть к терапевту психоневрологического диспансера, чтобы он вам выписал необходимые успокоительные", — продолжает озвучивать свою версию событий Наталья.

Женщина оставила отца под присмотром племянницы и срочно поехала к психотерапевту.

— На КШТ доктор подтвердил, что эти галлюцинации могли начаться у папы от пережитого накануне, — объясняет Наталья. — Выписал нужные лекарства. Домой я уже под вечер вернулась, аптеки все позакрывались. А еще одной беспокойной ночи я бы, наверное, не вынесла. Хорошо, соседка выручила, предложила в интернете поискать доставку лекарств, помогла сделать покупку. К утру у нас были необходимые препараты.

Опять ждать

Чтобы справиться с уходом за больным, Наталье пришлось искать медсестру.

— Участковый врач сказала: если что, звоните. То есть приходить она не будет, но можно звонить. А для чего звонить-то? — недоуменно пожимает плечами дочь ветерана. — По телефону же мне не помогут обрабатывать кожу, ставить уколы, менять подгузники, перестилать белье. Двигаться папе нельзя, только лежать. Очень тяжело поднимать его, трудно уговорить поесть - он так расстроен, что отказывается кушать. Нашли медсестру по объявлению, а она сказала, что смысла в ее услугах нет. Показала нам, как правильно делать инъекции, но поднимать и переворачивать у нее тоже сил не хватит — маленькая, худенькая девушка. Так и обходимся сами.

Наталье пришлось переехать к отцу, ухаживать за дедушкой помогает одна из внучек. По очереди женщины кормят и успокаивают ветерана.

— Больше всего неприятно то, что изначально привезли мы в больницу папу здорового, — сетует Наталья. — Ну, в том плане, что он был в здравом уме. Несмотря на возраст, до этого происшествия он сохранял ясность ума, никаких признаков старческого слабоумия или деменции у него не было. Приехали наложить гипс на сломанную ногу, а в итоге сейчас лечим не только ногу, но и голову. Врач-психиатр сказал, что никаких прогнозов дать не может. Только ждать. Опять ждать.

Лилия Дроздова
Видео предоставлено семьей ветерана

Когда материал готовился к публикации, пришло сообщение о том, что ветеран Великой Отечественной войны Анатолий Дмитриевич Тригуб умер. Редакция выражает соболезнование его родным и близким.