Мать-одиночку, от которой отвернулись родные, готовы принять в роскошном особняке

Каждая из этих женщин могла бы стать героиней романа, любовного или криминального. Сюжеты разные, а кульминация одна: перед молодой матерью встает выбор — оставить своего младенца государству или оказаться с ним буквально на улице. Вдруг в последний момент возникает третий вариант — помощь предлагает общественная организация. Мать и дитя перебираются под спасительный кров, где их бесплатно кормят, одевают и даже обучают. И это уже не литературный ход, а обыденность для Дома мамы в Усть-Каменогорске.

Проект по профилактике сиротства "Aна Yйi" (Дом мамы), который финансируют казахстанские бизнесмены, работает в нашей стране с 2013 года. Его суть проста: помочь мамам, оказавшимся в отчаянной ситуации. Их готовы принять на полный пансион до того времени, пока малышу не исполнится полтора года. При этом мама должна быть не старше 34 лет (самой юной подопечной проекта из Кызылорды — тринадцать лет, большинству усть-каменогорских девушек едва за двадцать). Живя в доме, они должны соблюдать распорядок дня и выполнять нехитрые правила общежития.

Считается, что с почти двухлетним ребенком женщина вполне в состоянии себя обеспечивать. Любопытно, что многие "выпускницы" Дома мамы действительно ломают шаблоны. Их дальнейшая жизнь складывается вполне благополучно.

— Почти все наши девчата в течение полугода нашли работу и вышли замуж, — с гордостью говорит психолог усть-каменогорского отделения "Aна Yйi" Анна Аглодина.

В нашем регионе этот проект начался год назад, и мы уже писали о подопечных Дома мамы. Но как живется в доме, где возвращают надежду?

* * *

...Когда очередь дежурить на кухне доходит до Динары (имена обитательниц Дома мамы изменены), все знают: завтрак, обед и ужин будут отменными. Девушка жила в селе: и хлеб испечет, и баурсаков нажарит. Не случайно самые сложные блюда из недельного меню, которое составляется при участии всех мамочек, планируются, когда она главная на кухне. А в иные дни над плитой вьются не столь аппетитные запахи.

Для Валентины, например, пакет китайской лапши заварить — предел умений. Она из детского дома, где не учили готовить. Но Дом мамы — не воспитательное учреждение, а именно жилище, пусть и не совсем обычное. Поэтому тут все, как в жизни. Каждая мама в свое дежурство должна приготовить салат, суп и кашу (за тем, чтобы рацион был здоровым, следит медсестра). Тот, кто чего-то не умеет, может научиться у координатора или соседок.

Обслуживающего персонала нет. Стирка, уборка и готовка — все своими руками. Для кого-то это тоже "университеты". К примеру, Асем только здесь впервые увидела стиральную машину. А Женя на первое свое пособие купила отличную... швабру!

Как же справляются с обширным хозяйством совсем юные девчонки из Дома мамы?

— По-разному справляются. Вот у Галины ноги длинные. Она пока готовит, умудряется ногой коляску качать, — смеется координатор проекта в Усть-Каменогорске Наиля Онгарбаева.

А вообще девочки друг другу помогают. Да и детей в этом доме не делят на своих и чужих. В то время как одна моет полы, другая нянчит ее мелкого. Правда, стоит маме на пару минут отлучиться, как трехмесячный Андриан начинает пищать. Ни укачивания, ни погремушки не помогают. А увидел маму — и красное от натуги личико моментально преобразилось: беззубая мордашка расплылась в абсолютно счастливой улыбке...

* * *

В таком особняке принимают матерей

В трехэтажном особняке много отдельных комнат для каждой мамы и есть большие помещения на двоих. Проект "Aна Yйi" арендовал этот коттедж у хозяина, который явно любит роскошь: дорогой ремонт, дизайнерские обои и богатые портьеры, весьма помпезные гарнитуры с позолотой и зеркалами — все как в фильме про "красивую жизнь".

Асем рассказывает свою историю, сидя на огромном диване с кожаной обивкой. Девушка — репатриант из Китая, несколько лет назад переехала с семьей на историческую родину.

— Мы жили на даче в Глубоковском районе: я и мои дети. Бейсену два года, Бахытгуль почти три. Недавно родился третий малыш. Как сюда попала? В роддоме узнали, что дачный домик у нас без отопления, а уже зима. Ну меня сюда и направили с сыночком, а старших детей родственники к себе взяли. Где муж? Уехал. Он не зарабатывал ничего... и уехал назад в Китай, — просто завершает Асем.

Зеркало роскошного туалетного столика в стиле ампир в комнате Динары – той самой, что хорошо готовит, — отражает грубый шрам на руке у девушки. Вечная память о муже. Пьяница и драчун, однажды он так укусил ее, что попросту вырвал кусок плоти. А после того как муж повесился, его мать выгнала из дому девятнадцатилетнюю Динару с грудничком на руках...

По сравнению с этими драмами история двадцатилетней Натальи — просто святочный рассказ.

Девушка жила с родителями в обычной городской "двушке". Папа и мама помогали воспитывать первого ребенка — его отец исчез, едва услышав о беременности подруги. Молодой маме не было и двадцати лет. Могла ли она думать, что и вторая "любовь всей жизни" окажется таким же обманом? Когда Наталья объявила родителям о том, что очередной ее ребенок родится без отца, те поставили вопрос ребром: или мы, или младенец! Времена нелегкие, цены растут, еще один рот не потянем. "Оставь его в роддоме, напиши отказную", — настаивала новоиспеченная бабушка. Знала ли она, что официальный отказ — это стопроцентная гарантия, что мать больше никогда не увидит своего ребенка?

— Малышей-отказников из роддома усыновляют в первую очередь, потому что с ними никаких юридических заморочек, не то что с найденышами. Да и возраст подходящий, — объясняет Наиля Онгарбаева.

Наталья не оставила своего малыша, несмотря на давление родителей. Теперь они вместе в Доме мамы.

* * *

Запыхавшись, поднимаюсь на третий этаж по страшно крутой лестнице (для фитнеса ее, что ли, построили?). Тут гостиная с диваном, большим телевизором. Девочки встречают меня веселым: "Hello!" Но тут же спохватываются: "Ой, вы из газеты? А мы думали преподаватель английского... Она должна сейчас прийти".

Недавно предприниматели, которые финансируют проект, взяли на вооружение новую тактику для адаптации своих подопечных к жизни. Молодых мам обучают шитью, работе на компьютере, даже английскому языку — всему, что поможет заработать кусок хлеба.

Но главное даже не это.

— За тот год, что девочки живут в Доме мамы, мы стараемся научить их ухаживать за собой, любить себя, — рассказывает Анна Аглодина. — И они действительно меняются.

Анна еженедельно встречается с каждой из своих подопечных, помогая им проработать ту боль и те комплексы, которые, собственно, и привели их сюда. В результате у вчерашних неудачниц существенно меняется отношение к миру.

— Бывает, с парнями наши девушки начинают встречаться еще до выхода из Дома мамы, — добавляет Наиля Онгарбаева. — Как знакомятся? По интернету. Да и не все же время они дома сидят — с ребенком гуляют, по делам в городе бывают. Против ли мы? Что вы! Мы только рады, если кто-то из них устроит свою жизнь. Да, гостей мы в доме принимаем, но чтобы им здесь на ночь остаться – об этом и речи быть не может!

* * *

— Наша задача — соединить семьи, — считает исполнительный руководитель фонда "Ана Yйі — Дом мамы" Надия Борамбаева. — Если отец отказывается видеть своего ребенка, мы стараемся разыскать его родителей. Показываем фото малыша: "Вот, посмотрите. И просто знайте, что у вас растет внук".

А порой папа и мама из отдаленного села, отправившие дочь в город учиться, даже представления не имеют, что с ней произошло.

— У нас был случай: девушка решила отказаться от ребенка, — вспоминает Наиля Онгарбаева. — Роды были преждевременные, по всей видимости, мать хотела избавиться от плода. Девушка совсем юная, из деревни. В роддоме стали разговаривать, она плачет: "Как я скажу родителям, что родила без мужа?" — "А давай мы им позвоним?" Позвонили, сказали. Ее сестра разволновалась: "Бросить ребенка?! Да ни за что! Сами воспитаем, пусть только привезет!" Счастливый конец...

Впрочем, порой женщины не стремятся вернуться к мужчинам.

— Когда оформляла свидетельство о рождении на ребенка, в графе "отец" поставила прочерк, — заявила Марина. — Не хочу, чтобы мой сын даже имя его знал.

— Но, может быть, отец ребенка мог бы платить алименты? Вам сейчас лишняя копейка не помешает.

— Как мать-одиночка я больше получу, — отрезает она.

В действительности мать-одиночка получает пособие всего две тысячи тенге в месяц, да еще должна ежеквартально доказывать, что имеет право на эти гроши.

Соседка Марины тоже непреклонна:

— Мой бывший меня просто раздражает. Раньше я думала, что люблю его. Но когда он предложил мне сделать аборт, ушла. Видеть его не хочу. Никто мне, кроме сына, не нужен!

И только Асем не обижается на мужа, который незадолго до родов оставил ее замерзать на нетопленной даче с малышами на руках.

— У него не было денег, чтобы нас содержать, — повторяет она. — Я его простила, а за что осуждать?..

* * *

В конце года в Доме мамы произошло радостное событие. Для сына Динары — Кайрата устроили обряд тусау кесер — разрезание пут. Его проводят, когда малыш делает свои первые шаги. Для пут берут две нити: черную и белую. Их перекручивают так же плотно, как переплетаются в жизни печаль и радость. Этим символом всех жизненных уз обматываются щиколотки ребенка, а затем старейший в роду острым ножом перерезает скрученные нити. В добрый путь, малыш!

Смогут ли и молодые матери так же легко перерезать свои путы обид, чтобы выйти из Дома мамы, став сильнее и счастливее? Трудно сказать. Но теперь за ними повсюду последуют маленькие ножки. Хочется верить, что это поможет мамам держать шаг ровнее.

Ольга Пинэко-Скворцова