Жизнь в темноте

- Мы обязательно добьемся, доставим, - твердым, уверенным голосом говорит собеседнику на другом конце провода мужчина.

Настоящий директор! В кабинете – "директорское" кресло, стол и несколько стульев. На столе – органайзер, подставка для ручек, какие-то бумаги, кассетный магнитофон. Обычный кабинет, обычный руководитель. На первый взгляд.

Петр Кузнецов – директор ТОО "Усть-Каменогорское учебно-производственное предприятие Казахского общества слепых" (далее - УПП). Больше тридцати лет он ничего не видит – у мужчины стопроцентная потеря зрения.

- Два года я здесь работаю на руководящей должности, - говорит Петр Васильевич. - Начальником цеха работал. Вообще я прошел долгий путь от рабочего до руководителя.

- Честно говоря, трудно представить, как можно руководить предприятием, будучи незрячим.

- Да очень просто! - смеется Петр Кузнецов. - И потом, у нас в УПП ведь не все слепые.

В 1973 году молодой видный парень Петя окончил Усть-Каменогорский педагогический институт. Учителем географии и биологии 23-летнему парню поработать было не суждено - пришла повестка из военкомата. Но и тут судьба распорядилась по-своему.

- Вместо армии я попал на больничную койку, - грустно улыбается Петр Васильевич. - Причем основательно так попал – аж на два года.

В то время Петр Кузнецов жил в поселке Глубокое. Участвовал в оперативной комсомольской дружине. Однажды вместе с милиционерами молодые дружинники патрулировали улицы. Поздним вечером поступил вызов – на улице драка. Драчуны были изрядно подвыпившие. Молодых людей еле разняли. Один из них злобно выкрикивал: "Я вас всех буду убивать!" Никто этой фразе особого значения не придал. Как оказалось, зря.

- Ночью я был дома. Кто-то постучал в окно, я выглянул. В этот момент раздался выстрел, - спокойно вспоминает Петр Васильевич. - Я чудом остался жив. Этот парень стрелял из обреза, основной заряд попал в стену. Если бы в меня – голову бы раздробило. А так меня только зацепило. Вот так я зрения и лишился. Оказалось, что ночью хулигана выпустили из милицейского участка.

Два года лечения в больницах, в том числе в знаменитой одесской клинике имени Филатова, прошли безуспешно.

- У меня серьезная травма - отслоение сетчатки, - объясняет Петр Кузнецов, - в этом случае вернуть зрение нельзя.

- Трудно вам, наверное, пришлось, когда вы потеряли зрение?

- Трудно? Не знаю. Или я не осознавал до конца, - смеется Петр Васильевич. - Жил да и все. Я уже привык к темноте. Как будто так и должно быть. Я, наверно, надеялся все-таки еще на выздоровление.

Петр думал: "Наука не стоит на месте, что-нибудь придумают, как лечить таких, как я".

Не придумали. А если и изобрели, то инвалидам из Казахстана вряд ли такая операция будет по карману.

- Сейчас инвалиды не имеют возможности даже зарабатывать, - сокрушается Петр Васильевич. - Работодатели их не принимают. Общества инвалидов на ладан дышат.

Недавно в УПП пришел мужчина. Он водитель. Осколками стекла ему повредило глаза, мужчина получил третью группу инвалидности. На работу его теперь нигде не принимают.

- Наше предприятие - учебно-производственное. Само название говорит о том, что здесь должно вестись обучение, переобучение, - говорит Петр Кузнецов. - Мы могли бы переобучить этого мужчину, допустим, на слесаря. Чтобы он снова почувствовал себя социально значимым, чтобы мог обеспечить семью. Но у нас нет на это средств.

Впрочем, нет денег ни на что. Ни на покупку нового оборудования, ни на реконструкцию здания, ни на ремонт кровли, которая в сырую погоду течет, заливая пошивочный цех.

- Мы занимаемся пошивом постельного белья, матрасов, подушек и так далее, - объясняет Петр Кузнецов. - Дела идут у нас плохо. Мы участвуем в тендерах. Выигрываем – работаем, не выигрываем – не работаем. Чаще по второму сценарию.

В этом году были внесены изменения в закон о госзакупках. Согласно им, тендер разыгрывается отдельно между организациями инвалидов.

- Так нельзя, - считает Петр Кузнецов. - Мы бьемся за заказы. Конкурируем между собой. Я это называю гладиаторскими боями между слепыми и глухонемыми. Я считаю, что в этот закон нужно внести изменения. Сделали бы так, чтобы обеспечить нас, инвалидов, постоянной работой. К примеру, взять больницы. Срок службы постельного белья там небольшой – потом по правилам его нужно утилизировать. Так вот, мы могли бы шить белье для таких учреждений.

В облезлом здании УПП соседствует с кабинетами ГУ "Городской отдел культуры". ТОО отдало помещения госучреждению на праве безвозмездной аренды.

- Благодаря такому соседству у нас хоть тепло теперь будет – систему отопления наладили, - говорит Петр Васильевич. - Но на ремонт государство нам денег не дает, поскольку мы частники. Ремонтируются только кабинеты отдела культуры. Когда был акимом города Ислам Абишев, он посодействовал, чтобы за счет спонсоров нам окна пластиковые поставили. Правда, только с фасадной стороны, но все-таки.

Дверь в кабинете директора неожиданно распахивается. Входит симпатичная женщина. Извиняясь, говорит:

- Петя, я все купила, только хлеб забыла. Зайдешь, купишь?

Так просто. Зайдешь, купишь. Как будто передо мной абсолютно зрячий человек.

- Это моя жена, - улыбается Петр Васильевич. - Мы с ней здесь познакомились. Она контролером ОТК работала.

В УПП Петр Кузнецов пришел работать еще в 1975 году. По его словам, именно в советское время предприятие переживало расцвет.

- Люди имели возможность зарабатывать, - рассказывает собеседник. - Работникам давали комнаты в общежитии, собственные квартиры. Сотрудники знакомились, женились. Сейчас этого всего, к сожалению, нет. О каких квартирах может идти речь? Пособие по инвалидности мизерное, льгот нет никаких, кроме бесплатного проезда в общественном транспорте. А кто-нибудь видел, чтобы слепой ехал в автобусе?!

Сам Петр Кузнецов, однако, в автобусе редко, но ездит.

- В основном в областную библиотеку для незрячих, которая находится в районе УК вокзала, - рассказывает Петр Васильевич. - Я беру там книги, напечатанные рельефно-точечным шрифтом Брайля. Я - самоучка, поэтому читаю по слогам.

На дальние расстояния Петр Кузнецов ходит и ездит только с сопровождающим. На ближние - от дома до работы, к примеру, - самостоятельно.

- С костылем хожу, - поясняет Петр Васильевич.

- Вы никогда не думали завести собаку-поводыря?

- Собаку? Нет. Во-первых, ее тоже нужно кому-то учить, - говорит Петр Кузнецов. - Во-вторых, намордник на нее не наденешь, а с собакой без намордника не везде можно пойти. Например, в магазин.

А в магазин Петр Васильевич заходит часто. Купить хлеб или что-нибудь вкусненькое.

- Я люблю сам готовить еду, - делится Петр Кузнецов. - Не деликатесы какие-нибудь, конечно. Картошку жарю, яичницу. Картошку, кстати, сам чищу. Рыбу тоже. Только ее я не жарю – ее же переворачивать надо.

Петр Кузнецов еще много чего дома делает сам. Пылесосит, что-то паяет, играет на гитаре. Чинит краны, меняет головки на магнитофоне.

- У нас дома трехрожковая люстра. Все лампочки раньше загорались одновременно, а я для удобства сделал так, чтобы загоралась то одна лампа, то две, - рассказывает мужчина. - Пришли к нам в гости сестра жены с супругом. Она ему и говорит: "Вот, Петя слепой сделал такое, а ты не можешь!"

Что-нибудь мастерить в доме Петру Васильевичу помогает дочь.

- Я сяду, вокруг инструменты положу. Отодвинусь, потом найти не могу, - продолжает собеседник. - Зову дочку: "Ну-ка найди мне ремонтерку!" Это она так в детстве отвертку называла.

Часто бывает и так, что именно Петр Васильевич находит запропастившуюся куда-то в доме вещь.

- Бывает же, что вещь лежит на самом видном месте, а ее не видят, - поясняет он, - я ее нахожу. Впрочем, дома у нас все вещи строго имеют свое место.

Активной деятельности хочется Петру Кузнецову и на работе. Но, к его сожалению, пока это не удается.

- Коллеги меня ругают, что я, мол, плохо работаю, раз и у них работы нет. Но я действительно делаю все, что в моих силах. Общества слепых, глухих существуют еще со времен революции. Они нужны, и их надо сохранять. Государство в этом вопросе должно содействовать. Или какое-нибудь крупное предприятие взяло бы над нами шефство, - считает Петр Кузнецов. - Это ведь та ниша, в которой инвалиды чувствуют себя нужными, значимыми. Они работают, общаются. Людей с ограниченными возможностями нельзя выбрасывать на улицу. Здоровье человека – настолько хрупкая вещь, что завтра на нашем месте может оказаться любой. Все мы под Богом ходим.