В ВКО всё чаще кончают с собой несовершеннолетние

9 октября 2021, 3:17
Сейчас читают:
В ВКО всё чаще кончают с собой несовершеннолетние В ВКО всё чаще кончают с собой несовершеннолетние
В ВКО всё чаще кончают с собой несовершеннолетние

Восточный Казахстан занимает одну из лидирующих позиций в республиканском антирейтинге регионов с большим количеством подростковых суицидов. Что толкает юных на этот роковой шаг, разбирался корреспондент YK-news.kz

Пугающая статистика

Одной из самых мучительных несправедливостей, с которыми не желает мириться человеческий мозг, является прежде­временная гибель молодых людей или детей. И ещё ужаснее — если они идут на этот шаг добровольно.

В 2021 году в Восточном Казахстане резко возросло количество случаев, когда несовершеннолетние пытались свести счёты с жизнью. Согласно данным департамента полиции ВКО, с начала текущего года в области зафиксировано 47 попыток суицидов. Восемь попыток закончились гибелью подростков. Для сравнения, за аналогичный период с января по август 2020 года таких попыток было 34, из них завершённых — шесть. В позапрошлом году несовершеннолетние пытались свести счёты с жизнью 32 раза за восемь месяцев, восемь раз — со смертельным исходом. За восемь месяцев 2018 года попыток было 22, завершённых — также восемь. За аналогичный период 2017 года было зарегистрировано 30 попыток суицида, из них завершённых — девять. 

Несмотря на то что общее количество подростков, совершивших суицид, остаётся примерно на одном уровне, очевидно, что желающих свести счёты с жизнью становится больше.

— Основная доля попыток самоубийства подростками приходится на города, — сообщает заместитель начальника ДП ВКО Ренат Унарбеков. — В Усть-Каменогорске — 16 случаев, в Семее — десять, в Риддере — десять, в Аягозе — четыре, в Шемонаихе — один. В районах подобные факты регистрируются реже (шесть раз).

В поисках причин

Анализом причин, подтолкнувших подростков к роковому шагу, по долгу службы занимаются полицейские. 

— Согласно фактам правовой статистики, у нас в этом году было 16 фактов суицидального поведения несовершеннолетних, — комментирует первый заместитель начальника городского управления полиции полковник полиции Орал Рыспаев. — Это все попытки. Оконченных нет. Поругалась с матерью — выпила таблетки. Неурядицы в семье — порезала вены на руке. Такие поступки подростки совершают, чтобы обратить на себя внимание. Есть и такие ухищрения, как запугивание преподавателей: "Она обещала мне поставить двойку. Чтобы она поставила мне зачёт, я это делаю". В основном на это идут девочки 13 – 16 лет.

Из 16 попыток суицида, совершённых подростками в областном центре в этом году, шесть раз причиной стала ссора с родителями, четыре раза — со сверстниками (братьями, сёстрами, одноклассниками). В трёх случаях имело место психическое расстройство. И ещё трое подростков решились на самоубийство из-за не­разделённой любви.

— Способы совершения: путём нанесения себе самопорезов — шесть фактов, через попытку повешения — три факта, путём отравления таблетками — шесть фактов, падение с высоты — один факт, — констатирует Орал Рыспаев.

При этом характерно, что в ряде случаев подростки выбирают способ ухода, при котором их в течение какого-то времени ещё можно спасти. 

Правоохранители имеют дело с уже свершившимися трагедиями или попытками, едва не окончившимися трагически. Они проводят расследование, выясняют причины, толкнувшие подростка к роковому шагу. В том случае, если удаётся доказать, что имело место доведение до самоубийства, виновный понесёт наказание согласно статье 105 Уголовного кодекса РК. Но эти действия уже ничего не предотвратят и не изменят. Остановить подростка, стоящего на краю, можно только в том случае, если известно, что приводит его к такому решению. 

— В мире отмечают три основные причины детского суицида: несчастная любовь, ссоры с родителями, страх перед будущим, — комментирует кандидат психологических наук, исполняющая обязанности заведующей кафедрой психологии ВКУ имени С. Аманжолова Юлия Кукина. — Если говорить про наших подростков, то основными причинами, по опросу педагогов ВКО, служат переживание обиды, одиночества, чувство отчуждённости и непонимания, проблемы в отношениях с родителями и одноклас­сниками. Иными словами, все эти взаимодействия внутришкольные, они связаны с подростковым возрастом. Это взаимоотношения, новый статус, особенности роста, самосознания.

Эти загадочные подростки

Об особенностях суицидального поведения несовершеннолетних мы решили побеседовать со специалистом, который в силу своих профессиональных обязанностей постоянно работает с подростками, оказавшимися в кризисной ситуации. В стенах усть-каменогорского Дворца творчества школьников уже много лет работает подразделение, которое люди по старой памяти всё ещё называют Центром поддержки семьи и детства. Туда обращаются дети и их родители. В настоящее время специалисты этой службы ведут психологическое сопровождение семерых подростков, имеющих склонность к самоубийству. 

На вопросы нашего корреспондента отвечает руководитель социально-психологической службы Дворца творчества школьников Лилия Куземко. 

— Почему попытки суицида несовершеннолетние чаще совершают в городах, чем в сельской местности?

— Мне кажется, что к этому подталкивает напряжение, которое создаётся вокруг учёбы. Гонка за результатами, за лидерством. Ты должен показать, на что способен. Особенно когда на "дистанционку" дети пошли, потом вышли и столкнулись с возросшими требованиями. У них такой стресс возник, что мы в первом полугодии 2021 года просто захлёбывались с консультациями. Подростки сами шли с жалобами, что они не справляются с натиском учителей и родителей. С тем, чтобы соответствовать ожиданиям. В селе, видимо, это не так, как в городах. И амбиции есть не только у родителей. Педагог тоже должен показать результат.

Мы наблюдаем, что очень увеличилось количество детей с суицидальными мыслями, с невозможностью управлять своим состоянием. И чаще всего причины — это непонимание в семье. Но триггером может стать всё что угодно. Это и отрицательные эмоции в школе, и конфликт со сверстниками, взрослыми. Даже незначительная вещь может задеть болевую точку, стать подтверждением: "Меня не понимают. Я никому не нужен. Я ничего не могу!" Особенно когда ЕНТ начинается, одиннадцатиклассники идут сплошняком. От невозможности соответствовать ожиданиям возникает очень много отрицательных чувств.

— Гормональный фон подростков играет роль в этой нестабильности?

— Конечно. Подростки всегда находятся на границе нормы. У них обострённое восприятие, они более чувствительны, более эмоциональны и вспыльчивы. С нашей взрослой точки зрения, они неадекватно реагируют на реальность. Любая вещь, которая не соответствует их ожиданиям, их восприятию мира, больно ранит. Ещё исследования "Распространённость факторов риска суицидального поведения среди несовершеннолетних" 2012 – 2014 годов, проводившиеся детским фондом ЮНИСЕФ по согласованию с акиматом ВКО, показывали, что 85 процентов наших подростков подвержены суицидальному риску. Это связано с их возрастными особенностями. Тогда изучались выборочно порядка пяти – семи тысяч подростков из пяти регионов. Выявилось, что фактором риска является подростковый возраст плюс психические заболевания. Эти заболевания оказывают влияние в 70 процентах случаев. Их много, количество их всё время повышается: разнообразные неврозы, расстройства настроения, депрессии. Иногда даже дети не находятся в депрессии, но сами себе ставят такой диагноз и на фоне этого начинают ещё туда углубляться, домысливать и стараться даже соответствовать. Подгоняют себя под диагноз. Очень много невротических проявлений, связанных с напряжением. А напряжение — всегда следствие подавления извне.

— А если есть невротические состояния, насколько уместно обращение к психиатру? 

— Очень уместно! У нас люди очень боятся психиатрии. Есть такой предрассудок, что это сильно повлияет на будущее. Но отразиться могут только какие-то серьёзные диагнозы, когда человек стоит на учёте, его состояние влияет на социум, не позволяет работать в определённой сфере. А если у ребёнка невроз, надо обращаться, как в обычную больницу, скажем, с аппендицитом. Невроз лечится. Просто не нужно бояться. Если здесь не помогают психолог, родительское участие, то надо идти к невропатологу, к психиатру.

— Когда к вам подросток приходит впервые, по каким признакам вы определяете, что у него действительно есть склонность к самоубийству? Что служит тревожным звоночком?

— Внешне обычно этот ребёнок очень спокоен. Это чаще всего. Бывает, конечно, что он возбуждён, может сопротивляться, защищаться в первые мгновения. Но когда психолог смотрит, на что направлена эта защита, ребёнок начинает "транслировать" другим образом. Он сковывается. Либо, наоборот, плачет. Когда его начинают слышать и озвучивать его чувства, он расслабляется, и чувства начинают выходить наружу. Разным способом. У некоторых не идут, но это сразу видно. Ребёнок напрягается, впадает в ступор, не хочет говорить. Признаки могут быть разные. Спокойствие — это признак того, что у него очень много глубоких отрицательных чувств, связанных с грустью, печалью, одиночеством. Это говорит о внутренней боли. Надо смотреть на эту боль вместе с ним, понимать, что и где с ним происходит: дома, в обществе. Чаще всего проблема взрослых в том, что мы смотрим на внешние факторы и не видим за ними самого ребёнка.

Главным признаком является то, что поведение подростка резко изменилось. Был спокойным, уравновешенным — вдруг стал вспыльчивым. Всегда был непослушным, равнодушным, а тут вдруг становится чрезмерно уступчивым, услужливым. Вероятно, это говорит уже о строительстве плана самоубийства. Он готовится и делает что-то, чтобы о нём остались хорошие воспоминания. Надо обращать внимание на изменения, которые были резкими и длятся не два-три дня, а недели две. Симптоматические изменения настроения — это нормально. Человеку хорошо — он весёлый, плохо — грустит. А вот когда это длится, пора тревожиться. Очень часто после плохого поведения родители говорят: "Ой, наконец-то!" А это вообще не облегчение. Но это закрывает глаза родителям и не позволяет реально посмотреть на ситуацию.

— Отличаются ли каким-то образом те, кто хочет реально уйти из жизни, от тех, кто прибегает к попытке суицидального шантажа, чтобы привлечь внимание к своим проблемам?

— Они все хотят, чтобы их спасли. Даже если мы считываем это как шантаж, это всегда крик о помощи. Кричать можно разными способами. Если он шантажирует — это как раз признак боли. Часто взрослые ошибаются, думая, что подросток только демонстрирует. Когда-то эта попытка будет окончательной. Если он не найдёт помощи и поддержки, это будет последней точкой. 

— По информации Центра правовой статистики, чаще всего в этом году самоубийцы ВКО выбирали способы, при которых трудно спасти: повешение, падение с высоты. 

— Если в попытке суицида выбирается способ с повышенной летальностью, это говорит о том, что ребёнок всё-таки принял решение уйти из жизни. И о том, что в этом пространстве не нашлось ни одного человека, который бы посмотрел на него и сказал: "Я тебя вижу. Я тебя слышу. Давай что-то делать!" Мы не умеем видеть ребёнка, а не ситуацию. Надо не осуждать его поведение или неуспеваемость, а видеть чувства, которые он испытывает при этом.

Ирина Плотникова

Также читайте