Афганец из Шемонаихи. «Мы как никто другой, хотим, чтобы наши дети и внуки жили под мирным небом"

36 лет назад, 15 февраля 1989 года последний советский солдат покинул территорию Афганистана, ознаменовав окончание девятилетнего конфликта, который изменил жизни многих. А в декабре 2024 года миновала 45-я годовщина начала Афганской войны, в которой молодым ребятам пришлось участвовать не по собственной воле.

Прошёл Афган и Зограб Бахшоович Губасарян. Он родился и вырос в Грузии, в семье, где воспитывались пятеро детей — два сына и три дочери. Зограб был самым младшим.

Как и многие мальчишки, рос озорным, за что нередко получал нагоняй от отца. С детства увлекался спортом, занимался борьбой и боксом.

В Советском Союзе служба в армии считалась делом чести, а уклониться от неё было практически невозможно — все юноши в 18 лет отправлялись служить.

Когда подошло время призыва, семья Зограба, конечно, переживала: куда его направят, как сложится служба? Но в одном сомнений не было — служить он будет достойно. Сам Зограб мечтал попасть в десантные войска.

К середине 1980-х о войне в Афганистане знали все. Родители призывников молились, чтобы их сыновья не оказались в этой мясорубке.

Ни семья Зограба, ни он сам не предполагали, что Чирчик, где он проходил сержантскую "учебку", окажется пересылочным пунктом на пути в Афганистан.

Зимой 1986 года ночью Зограба с сослуживцами привезли на военный аэродром. Никто не говорил, куда летят и зачем, лишь сообщили, что группа отправляется за границу. Возможно, кто-то надеялся на службу в ГДР или другой стране соцлагеря… Но судьба распорядилась иначе.

Уже в самолёте стало ясно: советские солдаты летят в «дружественный» Афганистан.

Приземлились в Кабуле, откуда их группами по десять человек распределили по местам дислокации. Зограб сначала оказался в Пули-Хумри, а затем его вместе с другими бойцами переправили в Хайратон.

Так он попал в другую реальность. Афганистан произвёл удручающее впечатление: неприкрытая нищета, полное отсутствие цивилизации, ощущение, будто оказался в далёком прошлом.

Молодые солдаты сразу почувствовали суровое дыхание войны: взрывы, стрельба. Жить приходилось в постоянном напряжении — враг мог быть где угодно. С местными жителями следовало быть предельно осторожными: они могли улыбаться и выглядеть дружелюбно, а в следующий момент — вонзить нож в спину.

Во время Афганской войны нескончаемым потоком двигались советские колонны — автомобили и боевая техника шли из Кабула в приграничные города Хайратон и Пули-Хумри. Здесь военнослужащие загружали всё необходимое и возвращались обратно. Этот маршрут был кратчайшим путём от границы Советского Союза до столицы Афганистана, но и одним из самых опасных.

Трасса проходила через Саланг — самый высокий в мире горный перевал, печально известный своим трёхкилометровым тоннелем. Наши бойцы называли эту автомагистраль «дорогой жизни», ведь от неё, как и от воздушного сообщения, зависело снабжение 40-й армии. Но жизнь здесь обрывалась часто. Тяжелейшие погодные условия: зимой — холод, летом — невыносимая жара. А на обочинах — остовы сгоревшей техники, памятные знаки погибшим советским солдатам.

Зограб был среди тех, кто сопровождал колонны по афганской «дороге жизни».

На перевале наши войска находились под постоянным прицелом у моджахедов, которые различными способами стремились прервать снабжение советских войск, атакуя колонны и устраивая засады. А если ещё учесть суровые зимние условия и угрозу схода лавин, становится понятно, что нашим ребятам приходилось очень нелегко.

Условия проживания бойцов были спартанские, но они считали, что солдат должен стойко переносить лишения и трудности воинской службы. А помогали выдерживать эти трудности юношеский оптимизм, юмор и уверенность в том, что «дембель неизбежен».

Колонна Зограба не раз попадала в засаду, на его глазах гибли товарищи. Как правило, моджахеды били в голову, середину и хвост колонны — чтобы создать панику и остановить движение. Зограб до сих пор помнит каждый бой.

В тот раз их отряд получил задание окружить караван. Приказ был чётким: не стрелять, подпустить врага поближе. Однако когда начался бой, стало ясно, что в ловушку попали не враги, а они сами. Выбраться удалось только благодаря «вертушкам» (так бойцы в Афгане называли вертолёты), которые пришли на помощь в критический момент. В том бою из 23 ребят четверо погибли, а восемь оказались ранены.

Зограб верит, что Бог хранил его по молитвам матери, которая день и ночь просила уберечь своего младшего сына.

На вопрос, было ли страшно, отвечает честно:

— Конечно, страшно. Это война. Любому человеку в бою бывает страшно, особенно в первый раз.

— А как ощущается опасность, когда находишься под обстрелом? Можно ли к ней привыкнуть? — спрашиваю у собеседника.

— Всем хотелось дожить до дембеля, вернуться домой живыми и невредимыми. Но когда опасность становится частью твоей жизни, воспринимаешь ее иначе. Вначале страх острый, тело напряжено, всё внутри сжимается. Но со временем привыкаешь, острота притупляется. Будто сживаешься с этим чувством, — признается мужчина. — Во время боя страх, конечно, был. Но… взрыв рядом, раненый товарищ — ты не думаешь о том, насколько это ужасно. Некогда. Надо действовать. А уже потом приходит осознание.

Наверное, самое страшное — не умереть самому, а не вернуться домой. Мы не жалели себя, но мысль о том, что ты можешь навсегда исчезнуть для своей семьи, причинить им боль — вот что по-настоящему пугало.

Когда объявили о предстоящей демобилизации, радости не было предела. Но домой Зограб смог выехать только через десять дней.

В родном селе Озни первым его встретил сосед, который, завидев Зограба, со всех ног бросился к дому Губасарянов, чтобы сообщить эту новость. По традиции за такие вести полагалось вознаграждение, но дело было не в этом: главное — осчастливить соседей радостной вестью.

Когда солдат подъехал к дому, ему навстречу уже бежала мать.

Вернуться к мирной жизни оказалось сложнее, чем он думал. После долгих месяцев, проведённых в состоянии постоянного напряжения, он не мог привыкнуть к тишине. Вздрагивал от каждого шороха, оглядывался на внезапные хлопки или стук.

Но спокойствие длилось недолго: подорванное здоровье матери, которая уже к его возвращению чувствовала себя плохо, вскоре дало о себе знать. У неё диагностировали онкологическое заболевание, и спустя год ещё достаточно молодой 52-летней женщины не стало.

Эта утрата явилась сильнейшим ударом для всей семьи, но особенно для младшего Зограба, который был сильно привязан к матери.

Только спустя несколько лет он женился, у него родились два сына — Гай и Камо.

А в 1990-х в Грузии начались беспорядки. Испытав войну на собственном опыте, Зограб не хотел снова видеть кровь и хаос. В 1997 году он принял решение покинуть родину и переехал в Шемонаиху, где жила его сестра. С собой он забрал и отца.

Уже в Казахстане у Зограба родились ещё двое детей — дочь Мариам и сын Павел.

На вопрос, чему самому ценному научили его родители, Зограб ответил: "Рад тому, что его воспитывали в строгости". Но главное — они привили ему честность, справедливость, уважение к старшим, готовность помочь тем, кто в нужде. Это те самые общечеловеческие ценности, которые, возможно, сегодня не в моде, но именно им он старался научить и своих детей.

И хотя с тех событий прошло уже почти 40 лет, Афганистан по-прежнему не отпускает Зограба. Воспоминания накатывают, особенно когда приближается 15 февраля или звучит песня про ту войну. Казалось бы, столько лет прошло, но ничто не может загладить боль: пережитое словно въелось в кровь и, как ни старайся, забыть невозможно.

— Да, ты живёшь своей жизнью, занимаешься делами, но вдруг — какой-то звук, какой-то момент, и тебя снова отбрасывает назад, в ту реальность. Всё ощущается так, будто ты вновь там, будто это только что произошло, — делится Зограб.

Он признаёт: война — это не просто страшное слово. Это разрушения и хаос, горе и страх, ужас и смерть, невыносимые боль и страдания.

Но главный урок, который она ему преподнесла, — это ценность мира.

— Мы, "афганцы", как никто другой, хотим, чтобы наши дети и внуки жили под мирным небом, чтобы они просыпались утром не от разрывов снарядов, а от пения птиц, — признается мой собеседник.

Каждый год в феврале Зограб встречается с друзьями — боевыми товарищами, воинами-интернационалистами. На несколько часов они снова становятся теми самыми 18 - 20-летними мальчишками, которые понимают друг друга с полуслова. Им есть что вспомнить, о чём поговорить, потому что воинское братство — это не просто слова, это связь, которую невозможно разорвать.

Вот и в этом году 15 февраля они вновь соберутся вместе — боевые товарищи, прошедшие Афган. Вспомнят годы службы, поддержат друг друга и, конечно, помянут тех, кого уже нет рядом.