Немецкая оккупация глазами тех, кто её пережил

Они не помнят своих отцов. Их первые воспоминания связаны с войной. Они пережили бомбёжки, голодовку и слишком рано стали взрослыми. Первые годы жизни этих девочек до жути похожи, хотя жили они в двух сотнях километров друг от друга. В их судьбах, как в зеркале, отразилась история великой страны и великой войны. Их память детства — лучший ответ для тех, кто говорит: "Это не наша война" и "Под немцем пили бы баварское".

Прерванное детство

Семья Будариных жила в Курской области, селе Малые Борки (с 1954 года относится к Липецкой области). Когда началась война, Зине едва исполнилось два года. Точной даты своего рождения она не знает. Документы сгорели в войну, а мать говорила только: "Летом, когда просо пололи". Отца своего Зинаида Ивановна и не помнит. Он прошёл финскую войну, а едва вернулся, как грянула Великая Отечественная. Иван Федотович ушёл на фронт — и пропал без вести.

Наташа Кулик родилась в селе Красный Оскол Изюм­ского района Харьковской области в 1938 году. Её отец как студент имел бронь, то есть мог не идти на войну. Но сам пошёл в военкомат. Извещение о том, что Степан Филиппович Кулик пропал без вести в боях под Киевом, стало первой похоронкой в селе. Она пришла через месяц после начала войны.

Пропал без вести — страшные слова. Была в них и надежда, и основания для подозрений. В первые месяцы очень много наших солдат попадало в окружение и плен. Были и те, кто сдавался добровольно. Потому органы госбезопасности подозревали на всякий случай каждого.

— Нам очень долго за отца пенсию не платили, — с ноткой печали произносит Зинаида Ивановна. — Кто без вести пропал, считалось, что изменник Родины.

Харьковская и Курская области были оккупированы фашистами уже осенью 1941 года. Той осенью семья Наташи Кулик оказалась под открытым небом.

— Налетели и стали зажигательные бомбы кидать, — вспоминает На­талья Степановна. — Наша хата сгорела первой. Картошку только выкопали, не успели в погреб спустить. И остались мы на пепелище и на груде печёной картошки: мама, сестра и я трёхлетняя. Потом в бабушкиной хате жили. Когда бомбили, бабушка нас прятала под кровать, а сама совала голову в печку. Когда немцы наступали, мы пытались бежать. Но они нагнали беженцев и танками развернули обратно.

После победы в битве за Москву советское руководство решило, что теперь Красная армия сможет выгнать захватчиков с нашей территории. Зимой и весной 1942 года началось широкое контрнаступление. Оккупированные районы Курской области и Изюмский район Харьковской области были освобождены. Но ненадолго. Неподготовленное контрнаступление обернулось катастрофой. К концу мая немцы вновь заняли Харьков. Советская армия потеряла в этих боях 270 тысяч человек. А затем фашистское командование начало операцию "Блау" — наступление на Волгу и Кавказ.

Село Малые Борки Курской области вновь попало в руки фашистов в июле 1942 года. Эти события отпечатались в памяти маленькой Зиночки.

— Я помню, мы сидели в подвале, — приводит подробности Зинаида Ивановна. — У нас в деревне был каменный карьер. И подвалы строили глубокие, каменные — как бомбоубежище. Несколько семей вместе прятались. А за нашим домом три наших солдата остались прикрывать отход. Мама выползла к этим ребятам: "Детки, уходите! Вас же убьют!" А они: "Нет, мать. Нам до конца стоять надо". Они и стояли. Ещё помню, когда наши отступали, мама пекла блины. Солдат голодный в хату забежал, схватил этот блин и выбежал. Потом нашли его недалеко от дома. И блин этот у него в руке.

Между жизнью и смертью

Вернувшиеся фашисты с местным населением не церемонились. Все хорошие дома были заняты оккупантами. Семья Наташи обустроила себе жильё в окопе под яблоней. Мать Зины с тремя детьми восьми, пяти и трёх лет жила в подвале. А в подвалах по соседству фашисты оборудовали склады боеприпасов.

— Когда немцы отступали, они их подорвали, — делится воспоминаниями Зинаида Ивановна. — И от нашего дома ничего не осталось, только кусочки кирпича. Потом два маминых брата слепили нам крохотную хатёнку-мазанку под соломенной крышей.

Навсегда осталась в памяти у детей войны жестокость оккупантов.

— Деревня у нас на берегу речки, — продолжает Зинаида Бударина. — Помню, немцы вылезают с берега, все в листьях — замаскированные. И прямо в нашу дверь ногой: "Шнель!" Мы все — старики, дети — поползли наружу. А одна бабушка выглянула и спряталась. Немец в подвал осколочную гранату кинул. Когда они ушли, она выползла, вся осколками посечённая. Сидела, кровью истекала. И к ней подошёл один из них. Наверное, среди них были не только фашисты, а и нормальные люди тоже. Он эту бабушку вылечил.

Зинаида Ивановна Куприянова. Когда началась война, ей исполнилось два года

Наташину мать жестоко избил денщик немецкого офицера. Обвинил в краже часов. Бил так, что рёбра трещали. А детей, цеплявшихся за его сапоги, пинками отбрасывал в сторону. Расправу прекратил офицер, вышедший из хаты: "Мать не станет воровать, рисковать детьми". Позднее оказалось, что часы украл солдат-дезертир.

А в селе, где жила Зина, оккупанты едва не расстреляли местных мальчишек. Впрочем, не все оккупанты вели себя как звери.

— За деревней овраг есть, там много оружия валялось, — припоминает ситуацию женщина. — Мальчишки нашли его, давай разряжать, стрелять. Как немцы всполошились: "Партизанен!" Пацанов этих построили у стенки. Женщины на коленях ползли, умоляли. Не расстреляли их, слава Богу! Еще один случай был. Кто-то разлил горючее у оккупантов. Они выстроили всех взрослых в деревне, сказали, что расстреляют всех, если никто не признается, кто это сделал. И тогда один немецкий солдат признался, что сам разлил.

Зинаида Ивановна помнит солдата, который дал ей леденец на палочке. Наталья Степановна добром вспоминала итальянцев, которые подкармливали ребятишек макаронами из походной кухни.

Освобождение пришло летом 1943 года. В июле немцы начали операцию "Цитадель", которая должна была срезать Курский выступ и вернуть им стратегическую инициативу. Но на этот раз Советская армия была готова к отражению наступления. Развернулось грандиозное сражение на Курской дуге, по итогам которого наши войска вернули Орёл и Белгород. А 23 августа был освобождён и Харьков.

Зинаида момент освобождения не запомнила. А в Наташиной памяти навсегда осталась одна яркая картина. Шли по селу наши бойцы, прогнавшие врага. Грязные, усталые, в окровавленных бинтах. Шли и пели "Священную войну". До последних дней своих Наталья Степановна не могла слышать эту песню без слёз.

После Победы

Девятого мая 1945 года, когда объявили по радио, что закончилась война, над Красным Осколом стоял вой. Плакали вдовы, которые уже никогда не дождутся своих мужей. Таким и остался этот день в памяти всех, кто его помнит, – праздником со слезами на глазах.

После войны жизнь на освобождённых территориях оставалась трудной, а порой и опасной. В Малых Борках, где росла Зина, посреди речки Олым стоял подбитый танк. С него ребятня ныряла в воду. В Красном Осколе Наташа с друзьями по дороге в школу штурмовали овраги. Все игры у ребят были про войну.

— А сколько подрывалось, — сетует Зинаида Ивановна. — Помню, мы с бабушкой пришли в один дом. Там санки какие-то накрытые. Бабушка тряпку откинула, а там куски тел. Такие же изувеченные тела лежали в комнате. Мой старший брат Виталий тоже нашёл какое-то оружие. Сидит за столом, ковыряет. А маленький брат рядом. Оно как бахнет. Стенку насквозь пробило и постель разорвало. Как только малыша не задело.

Косил детей войны и голод. Первые послевоенные годы выдались не­урожайными. Чтобы спасти своих детей, мать Наташи Кулик ходила в поле — собирать оставшиеся после уборки урожая колоски. В те годы это приравнивалось к воровству. Задержанных женщин спас председатель сельсовета. Не дал отправить в лагеря матерей, осиротить детей окончательно.

В котёл отправляли всё, что можно было сварить. Но желудки, измученные голодом, не всегда справлялись с этой пищей.

— Конский щавель даже не найти было, — вспоминает Зинаида Ивановна. — Мама в суп крупу кидала, и щавель, и свёклу, чтобы хоть чуть-чуть погуще было. Я маленькая была, слабая, не могла есть. А они наедятся, им плохо потом. Лежат в сенях, а я одна на ногах, потому что не ела.

Однако и в то голодное время люди умели радоваться и сопереживать друг другу. В первый класс Наташа Кулик, как и многие её сверстники, пошла босиком. Но в один прекрасный день бабушка прямо в школу принесла внучке ботинки, которые только что привезла из райцентра. Учительница выстроила ребят по обе стороны коридора. А между ними шла счастливая Наташа. И новые ботинки громко скрипели в тишине. В тот день во многих домах Оскола только об этом и говорили.

— Казалось бы, в таких условиях жили: голодные, раздетые, — продолжает Зинаида Ивановна. — А надежда была. Мы знали, что  правы, что мы победители. Я когда в школу пошла, ни надеть, ни обуть нечего было. А гордость была, что я хозяйка своей страны!

Хозяева страны

Поколение детей войны рано становилось на ноги. В селе, где жила Зина, была только школа-семилетка. Восьмой класс она оканчивала в райцентре Тербуны, что в 18 километрах от Малых Борков. Ребята уходили на неделю в райцентр, жили на съёмной квартире. А в субботу возвращались пешком домой. Девятый и десятый классы Зина оканчивала уже в селе, которое находилось поближе. До школы ходить приходилось всего шесть километров.

Наташа Кулик после семилетки решила поступать в техникум. Мать-колхозница не прокормила бы двух старшеклассниц. Кому-то надо было начинать зарабатывать. А студентам платили стипендию.

— Через станцию Букино проходил поезд на Славянск, — рассказывает Наталья Степановна. — Но проводники почему-то двери не открыли. Я на подножку вскочила, за поручень уцепилась и так поехала. Потом пальцы с трудом смогла разжать. Вот так на подножке уехала во взрослую жизнь. В 14 лет.

Наталья Степановна Кулик родилась в селе Красный Оскол Изюмского района Харьковской области в 1938 году

Зина всегда была маленькой и хрупкой. Но девочка мечтала работать за станком. После десятилетки поехала в Воронеж и попробовала устроиться на завод. Но её не взяли. Сказали, что до станка не достанет. Два года Зинаида трудилась на мясокомбинате — мыла от соли кишки, в которые начиняют колбасу. Тем временем её старшая сестра познакомилась с солдатом-срочником из Талды-Кургана. После демобилизации Яша позвал Аню в Казахстан. К сестре приехала и Зинаида. И по совету Якова поступила в медучилище, стала акушеркой.

Дети, пережившие войну, — по жизни большие романтики. Их тянуло в дальние края, на великие стройки — туда, где кипит жизнь. Наталья Кулик, окончив железнодорожный техникум, попросилась по распределению на Дальний Восток. А Зинаида с подругой однажды собрались и рванули автостопом в Темиртау, где тогда строился Карагандинский металлургический комбинат. А когда там не нашлось места для двух медсестёр, также на попутках приехали в новый город металлургов Кентау. По воспоминаниям Зинаиды Ивановны, в те годы это был едва ли не лучший город Казахстана в плане организации быта людей. Там она и осталась на многие годы, вышла замуж, родила детей.

Романтика сопутствовала нашим героиням и в любви. В профилакторий, где работала Зина Бударина, возил продукты Николай Куприянов. Молодой человек привлёк внимание девушки своей исключительной застенчивостью. Когда его приглашали пообедать, он всегда отказывался.

— Летом он работал в детском лагере на "поливалке", — с улыбкой повествует Зинаида Ивановна. — На этой "поливалке" мы потом и поехали в ЗАГС. После свадьбы профком сразу дал нам комнату.

Наташа Кулик повстречала будущего мужа в первый же день на Дальнем Востоке. Когда девушка прибыла к месту распределения — на станцию Дата, начальник станции устроил вечером танцы под гармошку. Пришли и два солдата-геодезиста, которые несли службу на точке возле посёлка. Один был весёлый и разбитной, весь вечер любезничал с девчатами. Но Наташе больше понравился другой — серьёзный и молчаливый, который не станцевал ни разу. Через несколько дней Наташа и Анатолий Плотников вновь встретились в клубе, где по радио транслировали оперу "Царская невеста". На весь посёлок нашлось только два любителя классической музыки. А потом солдат так же молча пошёл провожать девушку домой.

— Мы сидели на сопке и мечтали, как поступим в институт, станем инженерами, — вспоминала Наталья Степановна. — А потом он вдруг поцеловал меня. А я почему-то расплакалась.

Когда Анатолий отслужил, он вернулся в Белоусовку, где работал геологом. Наталья приехала к нему. И с первого взгляда влюбилась в Казахстан, в разнотравную степь, благоухающую цветами. Девушка из Украины и парень из Армении нашли здесь новую Родину, где прошла вся их жизнь.

У детей, переживших войну, было особое чувство ответственности за всё, что творилось вокруг них. Зинаида была секретарём комитета комсомола в совхозе "Целинный" Алматинской области. В 1963 году её отправили делегатом на съезд комсомола Казахской ССР. Наталья Кулик несколько лет была депутатом поселкового Совета в Белоусовке. Они честно работали до пенсии и даже после неё.

Всего две судьбы. Такие разные и такие похожие. Есть общее свойство у тех, кто пережил в детстве войну. Они не нянчили свои душевные травмы, но стали сильными и счастливыми людьми.

Ирина Плотникова
фото автора и из личных архивов героев