В ВКО мать ребёнка, получившего травму в детском саду, считают виноватой в его гибели

Жизнь Екатерины Петровой разделилась на две части — до и после того злополучного дня, когда трагический случай распорядился судьбой ее младшего сына. Последствия страшного удара качелями привели в конце концов к гибели мальчика. Сейчас в смерти ребенка винят мать, которая отправила сына в школу, а не оставила мальчика-инвалида на домашнем обучении.

Всё плохо, но надежда есть

Отправляя Юру в детский сад 23 апреля 2018 года, риддерчанка Катя Петрова не могла знать, что этот день положит начало главной трагедии ее жизни. Во время прогулки малыши кучей облепили большие качели. Сразу несколько девчонок заняли место пассажиров, а роль двигателя играли трое мальчуганов, среди которых был и Юра Петров. В один момент мальчик, по его собственным словам, оступился и не смог увернуться от тяжелой перекладины. Возвратным ходом качелей его ударило в область живота.  

Катю вызвали в детсад звонком. Она ужаснулась, увидев сына лежащим в кабинете медицинского работника.  

— Забрав ребенка, мы вызвали такси и поехали к врачу, — рассказывает Екатерина. — Изначальный диагноз был — тупая травма живота.

Поскольку, несмотря на меры, принятые медиками, Юре не становилось лучше, было принято решение об отправке мальчика в Центр матери и ребенка в Усть-Каменогорске.

По результатам обследования малыша экстренно прооперировали. Оказалось, что у Юры разрыв и разможжение поджелудочной железы с перитонитом. Часть железы пришлось удалить. Операция прошла успешно. Мальчик пролежал в реанимации два­дцать дней, 18 мая его выписали. Юра стал быстро поправляться, хотя, по признанию мамы, ходить пришлось учиться заново.  

— Мы разговаривали с хирургом, который делал нам операцию, — вспоминает Екатерина. — И спросили, стоит ли отдавать Юру в школу? Может быть, уместнее было бы домашнее обучение? Ведь следить придется за всем, вплоть до соблюдения строжайшей диеты. Он сказал, что не просто стоит, а нужно. Иначе мальчик замкнется в себе. Только необходимо взять освобождение от физкультуры.

Лето у семьи Петровых ушло на оформление инвалидности младшего сына и восстановление после операции. Родители собрали все требуемые документы и медицинские заключения Юры и записали его в нулевой класс ближайшей к дому школы. По версии Екатерины, они проинструктировали классную руководительницу, чтобы она знала, как реагировать на приступы боли, которые случались у мальчика после операции. В целом выздоровление ребенка шло хорошо, насколько это было возможно с его диагнозом. Малыш был веселым и энергичным, хоть и продолжал проходить восстанавливающую терапию.  

Трагические последствия

В конце декабря Юре внезапно стало хуже: у мальчика начался спаечный процесс, вызвавший непроходимость кишечника. Врачи предупреждали, что может понадобиться вторая операция. И вот через семь месяцев после травмы мальчик опять экстренно оказался в больнице.

Кроме всего прочего, в ходе проведенного обследования выяснилось, что у Юры врожденный дефект — полностью отсутствует правая почка. Для родителей новость стала неожиданностью, потому что без специальных исследований обнаружить это ранее было невозможно.  

Была проведена вторая операция. Испуганную Катю впустили в палату, где плакал, отходя от наркоза, ее ребенок. Это был последний раз, когда женщина видела своего сына живым.

— В два часа ночи мне позвонили и сказали, что у сына отказали почка и легкие и его подключили к аппарату искусственного дыхания, — вспоминает приемный отец Юры. — Потом проводили диализ на искусственной почке. В общем, они до последнего за него боролись. И вроде даже анализы стали улучшаться, но сердце не выдержало. Реанимировать его уже не смогли.

С больной головы на здоровую?

Первые вопросы, которые неизбежно возникнут у каждого: кто виноват в трагедии, случившейся с Юрой Петровым, и какую ответственность должен понести виновник смерти ребенка? Когда мальчик получил травму, против сотрудницы детского сада было заведено уголовное дело, которое закрыли за отсутствием состава преступления.

— По версии воспитательницы, в этот момент у кого-то из детей свалилась шапочка, и она ее поправляла, — рассказывает Катя. — Юра именно в этот момент упал, и качели его ударили. Это была случайность. Но она же взрослая женщина, можно было детей остановить или запретить им пользоваться этими качелями, а уже потом поправлять шапочку!

После похорон Екатерине было рекомендовано обратиться в суд в гражданском порядке. Что она и сделала. Решением суда администрация детского сада обязывалась выплатить Екатерине денежную компенсацию за причиненный вред. Четвертого июля решение должно было вступить в законную силу.

— Мы требовали десять миллионов тенге, прокуратура поддержала пять, а решением суда определилась сумма в 3,5 миллиона тенге, — поясняет супруг Кати. — Три как возмещение ущерба, а остальное — затраты на экспертизу, похороны и так далее.

Но даже эту сумму убитая горем семья получить не смогла. За период, пока шло судебное разбирательство, в детском саду сменилось руководство. Новая администрация подала апелляцию с требованием уменьшить сумму компенсации до одного миллиона тенге, поскольку у учреждения долги и нет нужной суммы для удовлетворения иска. А виноватыми в смерти ребенка оказались… сами родители. Это следует из позиции руководства детского сада, высказанной в апелляционной жалобе.

"Представитель ясли-сад "Куаныш" остается на позиции, что родители не приняли достаточных мер к тому, чтобы сохранить здоровье сыну, — говорится в тексте апелляции (стиль и орфография оригинала сохранены). — Во-первых в школу при поступлении в нулевой класс, была предоставлена справка, что ребенок здоров. Во-вторых, ребенок пошел в школу с 6 лет, что на тот период возможно обучение с 7 лет. В этом случае родители должны были более ответственно подойти к здоровью ребенка и в течении года он мог находиться дома где был более строгий контроль за поведением и диетой сына".

Мать, недавно похоронившая своё дитя, была поставлена в условия, в которых ей пришлось доказывать собственную непричастность к обстоятельствам, приведшим к гибели ребенка.

— Классный руководитель была в курсе, что в экстренных случаях нужно нам звонить, что у Юры особенная диета, — недоумевает Екатерина. — Питался он бесплатно, как инвалид. И потом, это же нулевой класс. Дети там всего два часа учатся, а потом домой идут.

Женщина считает, что изначально администрация детского сада была согласна на компенсацию только под угрозой уголовного преследования. А когда дело закрыли, в ход пошли любые уловки для того, чтобы избежать ответственности.

Почему я должна отвечать?

Со слов Кати, все документы, удостоверяющие инвалидность Юры, были сданы в школьную канцелярию вовремя, но по какой-то непонятной причине не дошли до школьного медика. Петровы подозревают, что так могло получиться, потому что бумаги принимала у Кати… Юрина бывшая воспитательница! Она после несчастного случая была уволена с должности по собственному желанию. Но когда Катя пришла с документами сына для зачисления, то столкнулась с ней лицом к лицу, так как теперь эта женщина занимает должность социального педагога школы.

— Я увидела ее — и оторопела, — рассказывает свою версию событий Екатерина. — К школьному директору прибежала. Плачу, ничего сделать не могу! Я говорю: понимаете, это та самая воспитательница, из-за которой у меня сын инвалидом остался на всю жизнь! Разве можно ее к детям допускать? Прежняя заведующая и другие сотрудники приходили к нам. Просили прощения, что не уберегли Юру. Помогали деньгами и продуктами, чтобы мы смогли организовать достойные похороны. Но наша воспитательница была только раз. Принесла нам 150 тысяч тенге. Мы не взяли, сказали, что пусть все будет по закону. А она закричала: "Почему я одна должна за это отвечать!"

Даже если в Кате и говорит обида, факт остается фактом — медицинские документы погибшего мальчика канули в Лету.

— Медработник в школе сказала, что ребенок-инвалид числился везде по всем документам как здоровый! — возмущается мать Юры. — Потому что у нее есть только заключение из садика, которое еще до травмы делалось, в начале года. Оно действует целый год, и поэтому автоматически ушло со всеми документами в нулевой класс. При приеме в школу все справки и заключение об инвалидности мы сдавали социальному педагогу. Теперь получается, что мы за сыном плохо следили, раз утаили от медика такую важную информацию.

Круги ада

Чтобы доказать, что причиной гибели мальчика явилась произошедшая травма, родителям пришлось запросить медицинскую экспертизу в НАО "Научный центр педиатрии и детской хирургии", которая установила причинно-следственную связь между смертью ребенка от спаек в кишечнике и проведенной ранее операцией по поводу травмы поджелудочной железы.

— Они сейчас пытаются и нас очернить, и ребенка, — вздыхает муж Екатерины. — Сами допустили халатность и перекладывают вину на нас. И никаких моральных сил уже не хватает. Скорее бы это все закончилось, чтобы как-то жить дальше.

КГКП "Ясли-сад "Куаныш" — государственное образовательное учреждение. Мы обратились за комментарием в Риддерский гороо, чтобы получить ответы на многочисленные вопросы, возникшие при подготовке матери­ала. Почему администрация детского сада отказывается платить компенсацию, которую назначил суд? Кто должен возместить вред, нанесенный семье, если образовательное учреждение, в стенах которого произошел несчастный случай, не может этого сделать из-за долгов? Почему работник, допустивший халатность, продолжает работать в системе образования? Но городской отдел образования Риддера отказался комментировать ситуацию, мотивируя тем, что финальное судебное решение еще не вынесено. Поэтому точку в этом деле ставить рано.

Сейчас Екатерина в очередной раз переживает страшные события, связанные с потерей любимого сына, и надеется на то, что хождения по мукам для нее вскоре закончатся.  

Мира Круль