Шахтёр с 20-летним стажем: о жизни, трудовых буднях и о том, что важно для тех, кто ежедневно рискует

30 августа 2020, 10:35

Сейчас читают:

В душе Тимур Узенбаев по-прежнему шахтёр. Слово "бывший" в этой профессии неуместно

Фото предоставлено Группой KAZ Minerals

У Тимура Узенбаева всегда была тяжелая и опасная работа. Он почти два десятка лет трудился под землей — был проходчиком, взрывником. Знает о работе в шахте абсолютно всё. Он уверен: свою подземную работу сможет выполнить даже с закрытыми глазами.

Тимур родился в поселке Белогорском Уланского района. Там работал горно-обогатительный комбинат, и отец Тимура был шахтером. Он много рассказывал детям о своей работе. Неудивительно, что трое сыновей уже в школьные годы хорошо представляли, что такое шахта.

— Отец сначала был проходчиком. Но однажды в шахте произошла авария, и он попал под завал, — вспоминает Тимур Узенбаев. — После этого папу перевели в откатчики: он водил электровоз и доставлял руду на поверхность. В 1990-е годы, когда комбинат закрылся, отец поехал на Балхаш и уже там работал шахтером.

Дело жизни — это в крови?

Есть немало примеров, когда дети наследуют профессии родителей. Многие знают почетные семьи потомственных педагогов или врачей. Однако у "подземщиков" (крепильщиков, проходчиков, взрывников) всё иначе. Мало кто из шахтеров хочет, чтобы дети шли по стопам родителей. Оно и понятно: работа опасная.

— Мой отец всегда говорил мне: не лезь в шахту, не надо, — вспоминает Тимур Узенбаев. — Однако я всё же устроился работать на комбинат, сразу после окончания школы. Был учеником горнорабочего очистного забоя. Немного поработав, решил, что нужно получить образование. Поступил в Речное училище Семипалатинска. Стал по специальности рулевым мотористом. По окончании учебы сразу ушел в армию. Потом была демобилизация и… шахта.

Многие не понимают: зачем? Почему, если отец был категорически против?!

Тимур Узенбаев разводит руками. Спокойно объясняет, что в шахту люди идут обычно потому, что там платят хорошие деньги.

— Мне нужно было помогать семье. Папа умер рано. Нас было трое мальчишек. Конец 1990-х годов, разруха, — объясняет Тимур Жаксылыкович. — Отец всю жизнь был шахтером, я с детства понимал специфику. Это дело было у меня в крови. Я знал, что работа физически тяжелая и опасная. И был к этому готов. Интересно, что мои братья тоже пошли работать в шахту.

Подземная жизнь

После армии Тимур устроился проходчиком на рудник Ушшокы. Отработал там три года, потом перешел на Иртышский рудник, затем на Артемьевскую шахту.

Под землей Тимур Узенбаев работал по нескольким профессиям. Был проходчиком как горизонтальных, так и вертикальных выработок, взрывником. На каждую специальность у него даже есть специальная "корочка".

Но вообще-то суть — не в подтверждающих документах. Не в регалиях и квалификациях. Главное в том, что Тимур Узенбаев в своем деле профессионал. А "корочки" — это лишь бумажное подтверждение его знаний и опыта.

— В шахте я могу сделать всё, что требуется, даже с закрытыми глазами. Я там как рыба в воде, — признается Тимур Жаксылыкович. — Прямо сейчас могу посмотреть на любую работу в шахте и сказать, что не так, что нужно исправить. Я не жалею о своем выборе профессии. Наоборот, горжусь. Хотя, конечно, работа очень тяжелая.

Тяжелая — прежде всего физически. Каждую смену Тимур Узенбаев переносил огромное количество тяжестей — буровой перфоратор, шланги, упоры, буровые коронки, штанги. Всё это оборудование нужно было спускать вниз и поднимать наверх. Сложнейший физический труд, с которым справится не каждый мужчина.

— В шахте мало кто сможет доработать до пенсии. Вот я, например, около года назад просто не смог уже работать физически. Очень тяжело было: спина не давала покоя. К тому же я не прошел шахтерский медосмотр. У меня выявили нарушения слуха, врачи написали в заключении запрет на работу в подземке. Поэтому руководство перевело меня на другую должность. Я также работаю в нашей компании "KAZ Minerals", но теперь уже слесарем.

В душе Тимур Узенбаев по-прежнему шахтер. Слово "бывший" в этой профессии неуместно.

— Если бы была возможность вернуться назад, я бы не стал ничего менять. Я бы не стал выбирать другую работу, другую специальность, — рассуждает Тимур Жаксылыкович.

За ним — как за стеной

Многие сослуживцы называют Тимура Узенбаева "бугром". Слово совершенно непонятное для человека, далекого от подземных работ. В среде шахтеров бугор означает "бригадир". Это авторитетный человек, которого не начальство назначает на эту должность, а выбирают сами работяги. Это тот, кому доверяют, кто умеет грамотно руководить и сможет постоять за своих людей. Бугор несет ответственность за жизнь каждого шахтера в своей бригаде.

— Я тоже был бугром последние семь лет, — говорит Тимур Узенбаев. — Отвечал за выполнение плана и за безопасность своих людей. Вообще в шахте многое зависит от человеческого фактора. Кто обычно в группе риска? Во-первых, совсем молодые – потому что знаний и опыта еще не хватает. Во-вторых, пофигисты – тут, кажется, пояснения не требуются. В-третьих, "старички", которые думают, что "я все знаю, все умею, у меня колоссальный опыт". Так нельзя. В шахте всегда нужно бояться. Не боится только глупый.

У Тимура Узенбаева были ученики. Он был осторожным и строгим наставником. Всегда говорил, что шахта не прощает легкомыслия. Нужно всё делать по правилам - они кровью написаны. За ними стоят чьи-то жизни.

Двадцать лет работы в шахте прошли для Тимура Узенбаева без серьезных травм. Но за эти годы он многое повидал.

В последнее воскресенье августа в Казахстане отмечается День шахтера. В этом году он выпал на 30 августа. Никаких массовых празднований по понятным причинам проводиться не будет. Однако это нисколько не уменьшает ценность и сложность работы тех, кто трудится под землей.