Жители ВКО столкнулись с последствиями приказов Минздрава, ограничивших продажу лекарств

Подчинившись новым приказам Минздрава, аптеки перестали продавать без назначения врача большинство медикаментов. Когда в домашних аптечках закончатся привычные препараты, поток больных двинется за рецептами в поликлиники. Возрастёт ли количество вызовов в службу 103? С какими трудностями столкнутся больные на селе? Чем оборачивается для пациента ошибка в рецепте, изучал корреспондент YK-news.kz.

"Скорая" будет не скоро?

Болезнь приходит, не считаясь с режимом работы поликлиник. Людям становится плохо и по ночам, и в выходные, и в праздники. Очевидно, что в это время невозможно получить рецепт у врача. А значит, заболевшие будут обращаться к тем, кто на службе круглосуточно семь дней в неделю. После новых приказов Минздрава звонить в 103 станут чаще примерно вдвое, считают работники скорой помощи.

— Пока мы не ощутили увеличения количества вызовов, связанных с отсутствием препарата, — рассказывает главный врач областной станции скорой медицинской помощи Марат Ластаев. — Поликлиническая служба исправно выписывает рецепты. У людей на руках еще есть лекарства. Хотя, конечно, увеличение будет. Очень многие станут вызывать "скорую", чтобы получить укол или медикаменты.

Справляться с возросшим потоком вызовов экстренной службе будет невероятно сложно. Автопарк областной станции изношен, часть машин всё время в ремонте. Используемые автомобили сосредоточены главным образом в центре. Усть-Каменогорску элементарно не хватает подстанций скорой помощи. Город растянут, требуются посты в отдалённых районах. При существующей дорожной ситуации со всеми ремонтами и пробками время доезда намного увеличивается. Областной станции катастрофически не хватает фельдшеров, чтобы укомплектовать все бригады. Проблемы "скорой" — предмет отдельного разговора, и мы к нему еще вернемся. А пока очевидно одно — даже сейчас, при существующем объёме звонков, бригады иногда не успевают приехать в отведённое инструкцией время. Как же экстренная служба сумеет справиться со всеми вызовами, когда "скорая" начнёт, грубо говоря, раздавать таблетки?

В селе не болеть!

Ещё сложнее получить срочную помощь за чертой города.

— Сейчас нам передали районные отделения скорой медицинской помощи, — поясняет Марат Ластаев. — По существовавшим ранее правилам бригаду вызывал местный семейный врач. Сегодня пациенты делают это сами. Иногда мы едем за десятки километров, чтобы поставить укол. А в это время помощь может быть срочно нужна в другом месте, где случился инфаркт или произошло ДТП.

Теперь у сельских жителей может просто не быть другого выхода, кроме как позвонить по номеру 103.

— У нас в Усть-Таловке есть больница, — рассказывает пенсионерка Валентина Фёдоровна. — Принимает один врач. Пойдёшь, а он то в отпуске, то его вызвали куда-то. В Выдрихе только фельдшерско-акушерский пункт, врач туда раз в неделю приезжает. В маленьких сёлах вообще нет никакого врача. Чтобы получить рецепт, необходимо заранее записаться на приём. В какой день попадёшь — неизвестно. А болезнь-то идёт, ты терпишь эту боль. Чтобы сдать анализы, едешь в районный центр. Потом с анализами надо опять пробиться к врачу — за рецептом. У меня заболевание опорно-двигательного аппарата, я по квартире-то хожу с тросточкой и по стенке. Как я могу проходить весь этот путь ради практически любого лекарства?

По утверждению местных жителей, даже в райцентрах выписать рецепт оборачивается проблемой, поскольку там может попросту не оказаться нужного врача. К нам обратилась жительница Верх-Убы, которая пыталась без рецепта купить фуразолидон для захворавших поросят. Специальной ветеринарной аптеки в селе нет.

— Что же теперь — подыхать и животным, и пенсионерам? — негодует женщина.

Между тем во всех разъяснениях Минздрава нет ни слова о том, как будет решаться вопрос с жителями села.

Неправильно? Ваши проблемы!

Ещё одна проблема, которая беспокоит фармацевтов, — это то, что врачи оформляют рецепты с ошибками. Аптекарь не может принять такой рецепт, ведь он не захочет лишиться лицензии. И сам пациент не может проверить правильность его заполнения, ведь там есть тонкости, понятные лишь специалистам. В итоге больной человек вынужден снова идти на приём, чтобы ошибку исправили.

— За нарушение медицинским работником правил реализации лекарственных средств и требований по выписыванию рецептов принимаются меры административного воздействия: штраф на физических лиц в размере 5 МРП, на должностных — 10 МРП, — сообщает исполняющая обязанности руководителя департамента Комитета фармации по ВКО Нургуль Кунапьянова. — За то же деяние, совершённое повторно в течение года, — 10 МРП на физических лиц с лишением сертификата специалиста, 20 МРП на должностных лиц.

Чиновники от медицины утверждают, что недочеты в работе врачей теперь будут отслеживать. При этом, решения должны приниматься в пользу больного.

— В каждой аптеке должен быть журнал неправильно оформленных рецептов, о них провизоры информируют поликлинику, которая выписала рецепт с ошибками или нарушениями, — заявляет председатель Комитета контроля качества и безопасности товаров и услуг Министерства здравоохранения РК Людмила Бюрабекова. — В этой ситуации пациент должен уйти с препаратом, потому что он не должен страдать.

Однако непонятно, сказанное выше — благое пожелание чиновника или законодательно установленный механизм? Если механизм, то осведомлены ли о нем провизоры? Практика показывает — не осведомлены.

Это проверила на себе жительница Усть-Каменогорска Ольга. Её трёхлетний сын заболел в пятницу. Поднялась высокая температура, начался кашель. Два дня ребёнка спасали народными средствами, а в понедельник мама понесла его в больницу. Приём состоялся во второй половине дня. С рецептом и больным малышом на руках женщина отправилась в аптеку.

— И там обнаружилось, что рецепт выписан неправильно, — рассказывает Ольга. — В чём ошибка, мне отказались объяснить, заявили: "Идите к врачу, пусть исправляет!" Но если он так выписал, значит и сам не понимает, что неправильно. Хорошо, что бабушка смогла забрать температурящего Артёмку. А я пошла по аптекам дальше. Наконец в одной из них сжалились и пояснили, что врач выписал несуществующую дозировку. Дозировка, указанная в рецепте, есть у аналога. Но продать мне его отказались, поскольку он не был указан в рецепте. Фармацевты требовали, чтобы я его переписала у врача. Но приём в тот день уже закончился. Получается, что мой сын ещё сутки должен был оставаться без лечения.

Только в десятой по счёту аптеке опытный провизор взял на себя риск и продал аналог. Женщина, прошедшая все круги ада в поисках лекарства для больного ребёнка, задаёт вопрос: "Как это сможет сделать человек, находящийся на грани потери сознания или испытывающий сильную боль?"

Абсурдно обстоит дело и с самими списками препаратов, подлежащих отпуску по рецепту и без него. Одно и то же лекарство от разных производителей может отпускаться по-разному. Например, обезболивающее лекарство "Ибупрофен" казахстанского производства можно купить без рецепта. Но тот же препарат, изготовленный в Борисове, подлежит отпуску по рецепту. А если в аптеке не оказалось казахстанского и провизор продал пациенту борисовский, он подлежит наказанию? И таких препаратов, оказавшихся в двусмысленной ситуации, в списке немало.

И подобного рода проблем в нашей бесконечно реформируемой медицине не счесть. А пока чиновники размышляют, как втиснуть действительность в прокрустово ложе их собственных решений, рядовым гражданам приходится вести нешуточную борьбу за собственное здоровье.

Ирина Плотникова